Добавлено в закладки: 0
Содержание мужа: домашние деньги и рабочий класс Домашние деньги определялись не только гендером, но и социальным классом, к которому принадлежало домохозяйство. Жене рабочего, убеждал учебник по домоводству, могли бы позавидовать более состоятельные женщины. Если последние редко «держали в руках наличные», жена рабочего зачастую «определяла. финансовую политику семьи и сама распоряжалась необходимыми средствами». Действительно, в 1917 г. в своем исследовании Мэри К. Симхович, социолог и активный член центра социальной помощи, установила, что по мере роста семейных доходов «доля, контролируемая женой, зачастую сокращалась до тех пор, пока жена не становилась просто бенефициаром мужа». Как это ни парадоксально, но во властной структуре распределения домашних денег — для большинства этнических групп — между классом и гендером была обратная связь. Исследуя практики жителей города Хоумстед, штат Пенсильвания, Маргарет Ф. Бингтон обнаружила, что мужчины «склонны доверять все финансовые вопросы своим женам». В день получки рабочие отдавали свою зарплату женам, «не задавая лишних вопросов о том, на что она пойдет». В семьях рабочих содержание обычно выделялось, наоборот, мужу и детям, а не жене. Анализ бюджетов наемных работников, проведенный социологом Луизой Б. Мор, показал, что выплата содержания на «карманные расходы» имела место в ста восьми из двухсот изученных ею семей: девяносто четыре мужчины получали установленную сумму полностью или по частям, а в двадцати девяти семьях один или два ребенка имели карманные деньги. В большинстве рабочих семей, по- видимому, именно жена «была ответственна за то, чтобы тратить деньги в соответствии с потребностями и доходами каждого». В исследовании историка Лесли Тендера, посвященном женам рабочих в 1900—1930-е гг., делается вывод о том, что такой финансовый порядок в рабочих семьях предоставлял женам большую экономическую власть, превращая дом в «их вотчину». А представителям среднего класса казалось, что мужья, «которые получают ежедневное содержание от своих жен, распоряжающихся их кошельком, в большинстве случаев являются подчиненными существами».
Но, возможно, эти исследования и наблюдения идеализировали и соответственно переоценивали экономическое влияние жен рабочих. Безусловно, распоряжение семейным доходом активно вовлекало женщин в домашние финансы, позволяя набраться организационного опыта. Однако неясными остаются их действительные полномочия. Во-первых, распоряжение деньгами в семьях с ограниченными доходами было сложной задачей. Хотя на рубеже веков уровень жизни рабочих повысился, исследования семейных бюджетов показывают неустойчивость их финансового положения. Заработок мужей и детей почти полностью уходил на еду, одежду, жилье и страховку. И задача распоряжаться деньгами лежала на плечах жены тяжким бременем: проблемы с домашними деньгами (членам семьи или посторонним) легче было свалить на неумелость женщины, чем на ограниченность средств или неустойчивый рынок труда.
Еще важнее то, что, как только появлялся какой-либо дополнительный доход, кажущаяся власть жены над семейным бюджетом быстро ослабевала. Хотя ожидалось, что идеальный муж отдает жене весь свой заработок без остатка, получая один или два доллара в неделю на личные расходы, многие этого не делали. Исследования нью- йоркского Вест-Сайда, проведенные в 1914 г., показали, что, хотя «ныне бытует мнение о том, что в субботу вечером американский рабочий передает всю свою зарплату жене и позволяет ей распоряжаться этими средствами», то, сколько жена действительно получала от мужа и сколько он оставлял себе, «зависело от их договоренности между собой, а не от общепризнанного правила». Данные о том, как именно распределялись деньги, весьма ограничены. Но изучение Вест-Сайда говорит о том, что обычно последнее слово оставалось за мужем. Как объясняла одна итальянка: «Конечно, они не отдают все, что зарабатывают. Они — мужчины, и их пути неисповедимы». Исследование семей нью-йоркского Вест-Сайда, проведенное в 1905 г. сотрудницей центра социальной помощи Эльзой Герцфельд, выявило, что, хотя некоторые мужья отдавали женам всю свою зарплату, получая от них деньги только на проезд и «на пиво», другие давали «столько, сколько им хотелось», или «столько, сколько у него оставалось после субботнего вечера». Один супруг большую часть своего заработка клал в банк, а сумму, которую «он считал достаточной для ведения хозяйства, — в вазу на каминной полке». Иногда, отмечает Герцфельд, «муж не говорил жене о размере своей зарплаты». Точно также более позднее исследование неквалифицированных чикагских наемных работников, проведенное в 1924 г., обнаружило, что в ответ на вопрос о еженедельном доходе своих мужей две трети жен указало меньшие суммы, чем их реальный доход согласно платежной ведомости. Исследовательница пришла к выводу, что мужчина «может отдавать жене не весь свой доход, а только ту сумму, которую, по его мнению, она должна потратить на семью».
Таким образом, идеализированное представление о сплоченной семейной экономике, координируемой и управляемой женой, скрывало конкурентные притязания на деньги внутри семьи. Конверт с зарплатой мужа не всегда попадал домой в целости и сохранности. Это относится и к заработкам детей. Мучимые соблазнами культуры потребления, дети все чаще скрывали свои заработки или манипулировали ими. Дэвид Нэйсо обнаружил, что в начале XX в. Работающие дети, «которые были послушными в любом другом отношении, делали все, что было в их силах, чтобы сохранить для себя часть заработка. Они лгали, обманывали, прятали свои пятаки и гривенники, подделывали конверты со своей зарплатой». Есть данные о том, что матерям не нравилось, когда их сыновья работали в местах, где давали чаевые, «потому что тогда невозможно было узнать, сколько же денег сын имел право оставить себе». Дело в том, что, в отличие от заработной платы, чаевые ребенка считались «принадлежащими только ему». Работавшие девочки чаще своих братьев отдавали свой заработок целиком, однако не все поступали таким образом. Работавшие девочки- итальянки нью-йоркского Вест-Сайда рассказывали исследователям о том, как легко можно было «сшибить деньгу», отработав сверхурочно: «Все, что ты зарабатываешь, записывают карандашом. Это легко состряпать — тебе нужно только взять ластик, вписать обычную сумму и прикарманить разницу».
Даже та часть денег, которую получала и которой распоряжалась жена, ограничивалась деньгами на ведение домашнего хозяйства. Как и богатые женщины, жены рабочих не имели никаких прав на личные средства. Карманные деньги на личные расходы были привилегией мужчины или правом работающего ребенка. Содержание, выплачиваемое мужу-рабочему, таким образом, было совершенно иным видом денег, нежели содержание, выплачиваемое женам из среднего класса. Хотя частично содержание шло на полезные расходы — питание, одежду, проезд, оно было еще и законным источником средств, которые можно было тратить в свое удовольствие. Действительно, исследование историка Кэти Пайс, посвященное досугу женщин в семьях рабочих на рубеже веков, ясно показывает, что мужчины могли позволить себе оплачивать свои развлечения — выпивку в барах, посещение кино и театра, покупку табака, в то время как у их жен не было никаких денег на свой личный досуг. Вспоминая жизнь своих родителей в начале XX в., 64-летний итальянец Лоренцо Лакассе рассказывал: «Мой отец приносил всю зарплату домой, он клал свой конверт на край стола, вплоть до последнего цента. Моя мать распоряжалась этими деньгами. А отец подрабатывал за несколько пенсов, продавая шоколад у себя на заводе». Однако эта дополнительная «выручка» шла только «на его собственные нужды — например, пропустить иногда кружку пива». Таким образом, женские деньги сохраняли коллективную идентичность, тогда как деньги мужчин и детей были дифференцированными и индивидуализированными. Если жене рабочего требовалось больше денег, возможности ее был ограничены. Практически не имея доступа к кредиту, она обращалась к родственникам или соседям, а зачастую — и к ростовщикам и заимодавцам. Иногда, чтобы получить дополнительную наличность, женщины полагались на своих детей. В ходе правительственного исследования надомного промышленного производства, проведенного в 1918 г., одна из матерей рассказала о том, что ее маленький сын помогал ей нанизывать четки на продажу, поскольку ей требовалось «немного своих собственных денег». Другой матери нужны были зубные протезы, и она «думала, что дети вполне могли бы помочь ей их приобрести».
Как открыть свой бизнес – советы начинающим предпринимателям.
Загрузка...