Лоббируя денежную помощь

Добавлено в закладки: 0

Конечно, лоббируя денежную помощь, социальные работники черпали свою уверенность в том, что новые бедные времен Великой Депрессии ее вполне заслуживали. Как утверждали сотрудники благотворительных организаций, «это уже не те получатели благотворительной помощи, с которыми они имело дело до 1930-х гг., — их единственной социальной проблемой является отсутствие работы». Естественно, то, что новые бедные в прошлом были осмотрительными покупателями, делало их заслуживающими доверия получателями денежной помощи. Денежная помощь, отмечалось в отчете за 1933 г. о пособиях по безработице в Сан-Франциско, «это просто минимально необходимая выплата. сохраняющая все те же проблемы в сфере расходования средств, с которыми [получатели] сталкивались на протяжении всей своей хозяйственной жизни».

Социальное страхование уничтожает целевое распределение Закон о социальном страховании 1935 г. сделал еще один шаг в сторону монетаризации социальной помощи. Не только новые категории получателей в рамках новых программ государственной помощи (престарелые, дети, находящиеся на иждивении, и слепые) стали получать «денежные выплаты», а не натуральную помощь или ваучеры, но, что более символично, федеральные деньги были названы «безусловной и неограниченной» денежной единицей. Бюро по социальной помощи открыто говорило, что федеральные платежи, распределяемые штатами, могли быть потрачены так, как того желал получатель, без какого- либо «руководства или контроля» со стороны агентства штата.

Эта новая терминология была отнюдь не случайной. «Денежные выплаты» в рамках социального обеспечения предназначались для усовершенствования даже самых либеральных вариантов оказания денежной помощи. Пока деньги можно было «тратить только на цели, одобренные агентством», объясняла Джейн М. Хой, директор Бюро по социальной помощи, денежное содержание было не подлинной выплатой, а «дозволением», во многом похожим на «карманные деньги, выдававшиеся ребенку родителем».50 В действительности, несмотря на мощную потребительскую риторику сторонников социальной работы, многие программы по оказанию денежной помощи в 1930-е гг. по-прежнему требовали, чтобы получатели предъявляли квитанции о своих расходах. Инспекторов учили готовить письменные отчеты о товарах, приобретаемых на чеки для получения денежной помощи, и убеждать своих подопечных «тратить деньги в соответствии со статьями отчета».

Агентство по социальному обеспечению объявило эти денежные пособия, или «ограниченные платежные средства» [conditioned tender] незаконными. «Денежные выплаты», объяснял главный консультант Агентства, по определению подразумевали то, что они являются «действительным и законным платежным средством», тем самым исключая «платежи товарами и услугами». Более того, когда государственное агентство предоставляло получателю «определенную сумму денег на «точно определенных или подразумеваемых условиях,., то расходование таких денег. на приобретение какого-то конкретного товара или услуги» было действием, «юридически равнозначным прямому предоставлению таких товаров и услуг получателю. Поэтому для Бюро по социальной помощи целевые денежные выплаты не квалифицировались как законное платежное средство и тем самым вступали в противоречие с требованием осуществления «денежной выплаты», предъявлявшимся Законом о социальном страховании. Только когда получатель федеральной помощи обладал гарантиями «свободного и неограниченного использования денежных средств по своему собственному усмотрению», утверждал консультант агентства, можно было говорить о том, что «“финансовая помощь” была предоставлена».

Все о современном бизнесе!